Сказки Крохинских болот основаны на мифах, легендах и воспоминаниях о жизни старинного села Крохино, раздел подготовлен с целью расширения тематики виртуального музея за счет сбора нового материала и создания разделов, посвященных проблематике затоплений.
Перед вами «Сказки Крохинских болот», каждая история сказок наполнена реальными или немного мифическими событиями и фактами из жизни села Крохино в истоке реки Шексны из Белого озера. Сказки объединили в себе биографические воспоминания, историю, фотографии и современную живопись: 20 историй-сказов из старой и новой жизни Крохино, 20 редких фотографий из семейных и государственных архивов и 20 иллюстраций, нарисованных специально для музейно-просветительского проекта «Незатопленные истории», который проходит при поддержке «Фонда Президентских грантов».
Почему сказки — болотные? Дело в том, что в середине 1960-х годов в связи со строительством Волго-Балта и подъёмом уровня воды в реке Шексне и на Белом озере территория деревень и сёл Белозерья оказались затопленными, а позже — заболоченными. Так произошло и в Крохино: село было затоплено, дома жителей разобраны и перевезены на новые места. А у самого фарватера осталась стоять церковь Рождества Христова, в которой разместили маяк зоны затопления.
Сейчас вокруг храмового острова — сплошное болото. Оно хранит то, что не смогли или не захотели вывезти отсюда жители перед затоплением. Крохинское болото скрыло, но не уничтожило под кромкой воды следы былой жизни и сотни человеческих историй. Наша цель — рассказать о них: суметь услышать и потом поведать сказки Крохинских болот, в которых тесно переплетаются быль и вымысел.
Лично общаясь с переселенцами из затопленных сёл, собирая и записывая их воспоминания, мы поняли: важно переосмыслять прошлое, рассказывать о нём, рисовать его, — только так мы можем понять и принять события минувших лет и сохранить о них добрую память.
Предлагаем вам погрузиться в «Сказки Крохинских болот», где у каждого персонажа есть прототип — житель или объект, когда-то реально существовавшие в живописном селе, что стояло пять веков на берегу реки Шексны в Вологодской области.
Ковчег
Храм Рождества Христова, построенный в 1788 году в селе Крохино, должен был исчезнуть во второй половине XX века. Быть разобранным до последнего кирпичика, как и все здания в Крохино. Утонуть, как местное кладбище, сады, поля и пристань. В 1961 году село было затоплено в связи со строительством гидроэлектростанции и водохранилища, жители навсегда покинули родные места. Однако храм решили сохранить, сделав из него маяк зоны затопления. Следующее десятилетие он освещал путь проходящим по реке Шексне судам.
Прежде чем стать маяком, церковь успела побыть клубом для советской молодёжи и хлевом для скота. Вот что рассказывали нам свидетели тех времен. Вера Алексеевна Капустина: «Помню, как в детстве мы приставали на лодке около церкви. Идём, а там кони стоят, так видно ведь их, большие окна-то в церкви!». Зоя Николаевна Пронина: «В церкви сделали печки, и там был клуб, в алтаре — сцена. На втором этаже сушили зерно; раскладывали на полу и перелопачивали».
Шли годы, вода разрушала стены старинного здания и, казалось, неминуемо поглотит его. Но в XXI веке полуразрушенный храм посреди Шексны вновь стал объединять вокруг себя людей и у него началась новая жизнь.
Драки на двух берегах одной реки
Драки были важным и часто единственным развлечением для сельских парней. Но драка не ожесточённая, а больше похожая на состязание, дающее возможность продемонстрировать силу и ловкость, испытать себя в бою, пусть даже не настоящем, а соревновательном.
Крохинские ребята любили помахать кулаками, их соперниками часто становились парни из соседней деревни Каргулино. Приезжали друг к другу на лодках и дрались. Для таких торжественных моментов были даже сочинены специальные частушки:
Вы, каргулинцы, уроды, смоляные бочки,
А крохинские робята – алые цветочки!
Или вот такая:
Ах, вы, гады-заречане, не ходите за реку.
Ваши головы останутся на этом берегу!
Вспоминает Юрий Григорьевич Козлов: «Святое это дело – подраться. Сейчас трудно представить, но тогда без драки ни один праздник не обходился. Без драки – это уже не праздник».
Повод для драки находили из ничего. К примеру, бывали вот такие истории:
«Крохинский мужик спрашивает у каргулинского:
– Дай закурить!
– На, бери.
Крохинский парень берёт две папиросы. А каргулинский говорит:
– Почему ты берёшь две? Ты просил одну.
Ну и всё. Вот и повод. Р-раз ему! И началось…»
После драки, конечно, мирились и продолжали праздновать, с песнями и танцами. Свои же всё-таки, соседи, друзья-заречане.
Беседники и кружево
Месяц март — уже не зима, но ещё и не весна. В это время в Крохино повсюду лежит снег. Молодёжь ходила на посиделки — «беседничать». Электричества в селе в ту пору не было и девушки приходили друг к другу в гости рукодельничать при свете керосиновых ламп. Вот как об этом вспоминает Любовь Павловна Рюмина: «Девушки соберутся и друг перед дружкой вяжут. Вот как вечер начинается, так заправляешь керосином лампы, чтоб, как придут беседники, а лампа одна на столе — семилинейная, а десятилинейная* — выше. К нам в дом тоже ходили беседовать девки… Ребята там где-нибудь дак играют в карты, они отдельно собирались. Девки нет — все сидят да вяжут, одна другой лучше».
Известно, что крохинское кружево высоко ценилось своим изяществом и глубиной орнамента. До сих пор у бывших переселенцев хранятся салфетки, воротнички и полотенца, сплетённые под тусклым светом керосиновых ламп.
А одно такое уцелевшее церковное полотнище с кружевом из крохинского храма хранится в нашей музейной коллекции. Быть может и оно было сплетено на одной из девичьих мартовских посиделок.
* Семилинейная, десятилинейная — классификация керосиновых ламп в зависимости от ширины ленты тканевого фитиля (около 18 и 25 мм соответственно).
Синеус и синие усы
Про Синеуса, который предположительно правил в Белоозере в конце IX века, осталось настолько мало достоверной информации, что трудно сказать, исторический это персонаж или всё же мифический.
Даже на памятной медали XVIII века «В память смерти Синеуса» исследователи с удивлением констатируют — «никакого человеческого лица на этом изображении нет». Только пейзаж с могильным курганом, деревьями и парусным судном на горизонте Белого озера. И надпись поверху: «БЕЗЪ НАСЛЕДIЯ ПАМЯТЕНЪ».
И всё же главный источник, где упоминается Синеус, — летопись XII века «Повесть временных лет»: «И изъбрашася 3 братья с роды своими, пояша по собе всю русь, и придоша: старейший Рюрикъ, а другий — Синеусъ на Беле-озере, а третий Изборьсте Труворъ».
Ещё одно упоминание про Синеуса и вовсе обросло местными мифами. Так, на карте Белого озера, сделанной в 1870 году во время путешествия Великого князя Алексея Александровича, возле деревни Росляковка отмечен Синеусов курган. По преданию именно там легендарного варяга и похоронили с большими почестями — с конём, доспехами и множеством драгоценностей. Но местные жители могли бы назвать ещё пару-тройку мест, где «совершенно точно» покоится первый князь Белоозера. Вот что нам об этом поведала жительница Крохина Алевтина Николаевна Уткина:
«Мой муж рассказывал, что у Рослякова был закопан клад Синеуса, в бугре. Муж всё смеялся: “Пойдём клад копать”. Показывал мне три места, о которых ему говорили старшие».
Впрочем, тревожить покой легендарного Синеуса мало кто отваживается: по поверьям, Синеусов курган место опасное и пытаться посягнуть на его сокровища не стоит.
В наше время ходят слухи, что крохинские волонтёры «копаются» на острове не просто так, и уж тем более не для того, чтобы сохранить храм, но тоже ищут клад Синеуса.
И в каком-то смысле это так, сокровища действительно находятся! Но они иного характера.
Танцы на берегу
Музыка часто слышалась на улицах села. Одним из самых людных и весёлых мест в Крохино была пристань.
«Когда судов приходило несколько, они выстраивались в очередь на шлюзе. Тогда моряки выходили на берег с гармошками и устраивали танцы. Были и наши ребята с гармошками. Весело было, живо», — вспоминает Любовь Павловна Рюмина.
Рассказывают и про Крохинскую кадриль. В этом танце было много фигур, и на каждую — отдельная музыка.
Праздники отмечали весело и дружно. Многие приносили с собой заранее приготовленные блюда и угощали всех. Танцы и музыка даже примиряли соперничавшие друг с другом деревни. Рассказывает Антонида Павловна Рюмина из Каргулино:
«Гармонист играл, песни были и пляски. Когда у нас была вечеринка — к нам из Крохино приходили. А когда наоборот — мы к ним».
До сих пор отголоски той музыки слышны в завывании ветра на болотах, укрывших село своими водами и поросшими кочками. Нужно только прислушаться.
Рыбаки и рыбки
Веками река Шексна и Белое озеро кормили местных жителей. Рыбачили в Крохино и мужчины, и женщины, от мала до велика. Способы ловли были самые разные, а улов часто необыкновенным.
Щуку ловили на деревянный трезубец. Крупного судака — на перемёт, своего рода «бусы из рыбы». Делали их так: на одну длинную верёвку, 100–200 метров, вешали отдельные короткие шнурочки с маленькими крючками. На них насаживали мелкую рыбёшку, которую и клевала крупная рыба.
Для прочей рыбы также использовали перемёт, но чуть более облегчённый. Вспоминает Галина Морозова: «Мы с бабушкой перемётами на 100 крючков ловили. И вот надеваешь червячок, на каждый крючок и на кромочку».
Самый же яркий образ, который встречается в нашем архиве, — это глава большой семьи Конюховых, ловивший рыбу прямо из окна собственного дома. Рассказывает Валентина Хлопотина, которая часто гостила в Крохино и Каргулино: «Дом Конюховых был на самом берегу: как раз озеро кончается, и начинается река. Все и говорили, что Конюховым можно рыбу из окна ловить. Я жила на другом берегу реки и часто видела: окно нараспашку, в нем дед сидит, на удочку цепляет червяка да в окно удочку забрасывает».
Упоминания о рыбе в наших архивах самые многочисленные: рыба была важнейшим звеном местной жизни. А для зажиточного крестьянина Николая Тотубалина рыбный промысел стал спасением от раскулачивания. Вот что об этом вспоминает его правнук Юрий Григорьевич Козлов:
«Удивляюсь, почему деда моего не раскулачили. Вероятнее всего оттого, что он был рыбак профессиональный — рыбу для себя ловил и в колхоз сдавал, а остатки бесплатно в деревне раздавал. Его все любили, и никто доносов не писал. Обошлось добротой».
Девушка и Пшеница
На северных широтах всхожесть и урожай пшеницы всегда были скудными. Ценился каждый колосок, каждое зёрнышко. Пока взрослые заботились об урожае, на полях играли дети. Вспоминает Вера Капустина:
«В прятки всё время играли, убегали далеко. Ещё в казаки-разбойники — по полю-то бегали, прятались в пшеничных полях. Да шуму-то, так все взрослые с нами пойдут играть».
...С конца XIX века крохинский крестьянин Николай Тотубалин тщательно культивировал пшеничные зёрна, вручную отбирая лучшие из них. Николай мечтал о богатых урожаях, чтобы всем хватало хлеба. Так родился сорт пшеницы «Крохинская», который селяне называли ласково — «крохинка». Крохинская пшеница получила признание на Всесоюзной сельскохозяйственной выставке.
На пожелтевшем буклете 1939 года изображена молодая девушка со снопом пшеницы. Эта Пшеничная Девушка — одна из рода Тотубалиных.
Потом пришла война, а через пять лет после её окончания, когда крохинские мужики вернулись на землю и продолжили работу в колхозе, стало известно о грядущем затоплении… Теперь на месте полей болото.
Но на этом история крохинской пшеницы не закончилась. Совсем недавно мы узнали, что этот сорт не исчез бесследно — его зёрна сохранились в Институте растениеводства имени Н.И. Вавилова. Прямо сейчас «крохинкой» засеян один из опытных участков института. И есть надежда, что у этой истории будет не сказочное, а вполне реальное продолжение.
Но на этом история крохинской пшеницы не закончилась. Совсем недавно мы узнали, что этот сорт не исчез бесследно — его зёрна сохранились в Институте растениеводства имени Н.И. Вавилова. Прямо сейчас «крохинкой» засеян один из опытных участков института. И есть надежда, что у этой истории будет не сказочное, а вполне реальное продолжение.
Подводная лодка
После затопления Шексна разлилась, её берега разошлись и реку наводнили гигантские рукотворные «чудища» — подводные лодки и крупные глубоководные суда. Хотя и до строительства Волго-Балта здесь ходили гонки с лесом, наливные баржи и пароходы.
Рассказывает Карпов Николай Иванович: «Когда Волго-Балтийский канал был запущен, по нему стали таскать подводные лодки, с севера на юг. Я работал инспектором на канале, мы шли как-то раз с Ковжи, и сами подводную лодку озером тащили».
Такие огромные и никогда не виданные ранее подводные чудища-лодки вызывали у местных интерес и обрастали слухами и домыслами.
Каких-либо фотосвидетельств об этом нет, зато есть другое свидетельство — из Калязина, куда в 1927 году прилетел агитационный гидросамолёт Junkers F.13. Можно лишь предполагать, какое впечатление могла произвести подводная лодка посреди неширокой реки...
Праздники и Ёлки
Новый год — праздник, который объединяет людей, когда хочется собираться в семейном или добрососедском кругу, ходить друг к другу в гости… Так делали и жители Крохино.
Антонида Павловна Рюмина рассказывала, что к праздникам готовились в складчину: «кто чего может принести, угощение какое…». Пожилые, как правило, отмечали праздники отдельно от молодёжи.
А вот что вспоминает Антонина Михайловна Карпунина:
«Праздничные ёлки у нас проводили в доме. Вся деревня у нас гуляла, а велик ли тот дом... Даже ёлку помню посреди зала, заворотят громадную ёлку-то. А на ней самодельные игрушки, такие приплюснутые, блестящие».
Ей вторит Любовь Конюхова: «Любили мы новогодние и рождественские праздники. Вот запомнилось мне, как заходили мы в гости к Анне Ивановне — у них ёлка стояла большая и зала большая была. Нам там и подарки какие-то давали, — праздник был детский. Они для трёх соседских домов устраивали — там шесть ли, восемь, поди десять детей было».
Села нет уже почти шесть десятков лет … Но на иллюстрации нам захотелось собрать героев крохинских сказок вместе. Где-то там бакенщик-рыбак зажигает речные фонари, со снопом пшеницы стоит юная Пшеничная Дева, из леса выглядывает Вольный, жители везут в дом большую ёлку и мечтают о маленьких чудесах А у храма собрались молодые ребята, возможно, те самые волонтёры, выглядывающие из окошка на фотографии, которые сейчас заботятся о сохранении храма-маяка в Крохино.
На то это и сказка, чтобы собирать в одном пространстве героев, события, небылицы, мифы и мечты.
Север всегда славился лесами и ягодами. Не исключением было и село Крохино, где люди веками жили в близкой дружбе с природой.
Помимо ягод и грибов местные жители вспоминают обилие змей в лесах и на болотах.
Между собой даже говорили, что Крохино — змейное место. Змея же считалась пограничным существом, обитающем в нескольких мирах-стихиях: в воде, поле и под землей.
Однако местные жители говорили так:
«Бояться змей, значит - сидеть голодно без ягод, так что в лес мы всё равно ходили. Парни впереди нас идут, если увидят змею, так кинут ее на куст, убегут и мы за ними» — вспоминает Капустина Вера Алексеевна.
Во время Великой Отечественной войны и голода, что последовал после, ягоды помогали выжить:
«Только снег сойдет, бежали за подснежной крохинской клюквой. Вкусная она была, сладкая. С голода так и клюква хороша, вместо конфет».
Ягоды, собранные местными жителями, активно принимали в колхозе. И для того, чтобы прокормить семью с ягодного промысла, нужно было обойти все окрестные леса и болота, коих в округе было в достатке. Хватало всем.
Роковый человек
Сколько было уж сказано о разных леших, водяных и русалках. Понятное дело, что живут они и в Крохинских болотах. Но есть ещё один мифологический герой, упоминание о котором мы обнаружили в этнографических материалах по Белозерскому уезду. Это Роковой человек. Его появление сулило неминуемую смерть от воды:
«Стоим мы на палубе и видим, что кто-то как выскочит из воды, потом о воду хлопнется и трижды говорит: “Есть рок, а человека нет”.
Дня три так высовывался. На четвертый день гуляли по берегу трое, а один из них решил искупаться и говорит: «Робята, я выкупаюсь!». Те двое стали его отговаривать, объяснять, что роковой здесь недавно появлялся, и в реку его не пустили, а взяли ведро и облили его водой. Он тут же и умер. Вот что значит роковой человек».
К слову сказать, помимо Шексны и Белого озера вокруг Крохино было обилие небольших речушек и озёр, и миф о Роковом человеке отводил местных от излишних купаний, а значит и оберегал.
Лодка-велосипед
До затопления река Шексна, на которой стояли сёла Крохино и Каргулино, была шириной всего 160 метров.
Движение по реке не останавливалось ни днем, ни ночью, управлять лодкой умели все.
Местные жители, вспоминая былую жизнь, всегда и по любому поводу упоминают лодки. Рассказывает Капустина Вера Алексеевна: «Лодки были вместо велосипедов. Туда-сюда ездили через реку-то».
Когда Крохино расселяли перед затоплением дома тоже перевозили по бревнышкам на лодках.
После затопления ширина реки стала больше 200 м, теперь здесь гуляют ветра и бывают высокие волны.
Гигантская качель
Развлечений и отдыха в селе было немного, поэтому о «гигантской качели», что стояла в парке у церкви, крохинцы всегда вспоминают с нежностью, радостью и тоской.
Рассказывает Капустина Вера Алексеевна: «Качель была у нас на всю деревню одна, большая была. Как праздник, так все на ней катались. Платья нарядные наденем, все усядемся и качаемся весь день».
А Юрий Григорьевич Козлов дополняет эту историю: «При церкви был сад, его назвали Поповским. Располагался он от самого берега и до дороги. Там были и большие качели, и гигантские «шаги». Такие столбы с канатом, на канат нужно садиться и отталкиваться, чтобы перескакивать вокруг столба на 2-3 метра».
Монашки
Послевоенные годы были тяжелыми для деревенских женщин. Оставшись после войны без мужей и сыновей, непростой деревенский быт лёг на их плечи.
Вот и в пристройке у храма жили две сестры-старушки. «Третья сестра вышла замуж и в город уехала, а две другие остались в Крохине, жили они в пристройке возле церкви. Пристройка эта была не очень теплая, зимой старухи-то мерзли. Холодно дак. А потом сами стали ходить в лес за дровами, лошадь в колхозе попросят и ношу привезут» - рассказывала Березина Антонина Акимовна.
Раньше, когда храм еще был храмом, они пели в церковном хоре, а в старости из-за того, что всё время ходили в чёрных длинных одеждах, местные их прозвали «монашками».
Хотя сам этот образ подошёл бы любой одинокой женщине или вдове, живущей сельской жизнью в те времена.
Бакенщик
Каждую ночь на реке Шексне загорались бакены – речные фонари. Бакены были расставлены «до конца берегов», чтобы ходить по реке было безопасно.
Вспоминает Хлопотина Валентина Николаевна: «Дядя Саша бакенщиком был, он каждый вечер ехал от Крохино до Каргулино и керосиновые фонари на бакенах зажигал, они ночью светились. Я часто с ним на лодке ездила, любила это».
Фонари реку освещали, делая ее, словно золотой, и наполняя сказочными существами - водяными и русалками.
Так и говорили: «В реке нельзя купаться ночью, а то русалка утащит и утопит. В воде и водяной живет. Но русалок боялись больше».
Ботинки и мертвец
Вывозили перед затоплением не только дома, но и местное кладбище, которое существовало еще в XVII веке, а может и раньше. Перевозили не всех покойников, а только «ближайших» по времени захоронения и степени родства.
Вот какую историю вспоминает Карпунина Алевтина Николаевна:
«Рабочие разрывали каждую могилу, доставали всё, что там есть. Кости и вещи складывали в ящики, пересыпали хлоркой. А гробы оставляли на месте. Потом каждую могилу засыпали. Всего набралось семь двухметровых ящиков. Перевезли их на новое место в Пески, где сделали общую могилу.
Я тогда в комиссии была, принимала и свидетельствовала эти работы. Мы открывали каждый ящик, а там кости, обрывки тканей да обувь.
Тут надо сказать, что мой дед всю жизнь был сапожником в Крохине: шил сапоги, ботинки, туфли, делал валенки. И я в этих ящиках всё на обувь глядела. Помню, открывают ящик, а там и тапки простые, и ботинки высокие, до колен… Точно знаю, что такие только в Крохине у нас шили. Дед мой и шил».
Вольный
Вспоминают, что в лесах, огибающих Крохино с северо-востока, бывал Вольный. Этот таинственный персонаж очень высокого роста помогал заблудившимся в чаще найти дорогу домой, а иногда даже подкармливал обессилевших путников:
«Мужчина эдакой высокий, весь в черном, в длинном пальте. В лесу валежины большие – он только перешагивает…
А я есть хочу и сказала ему об этом. Тогда он обернулся, вынимает из-под пазухи слипку хлеба: ешь, говорит, и пошли. Водил, водил, вывел на дорогу».
В большей части историй рассказывается про его доброту: «Вольный только хорошему человеку кажется и ничего плохого не делает. Высокий такой, тонкий, лица не видно. Лесной (леший) – это не Вольный, он хозяин леса. А Вольный – он гуляет и добро несет людям».
Школьные истории и парты из икон
Почти каждая семья в Крохино была многодетной. Дети играли в салки, футбол и волейбол, любили кататься на качелях и бегать по шлюзу, за что часто их ругал сторож.
Но после войны жизнь у них стала совсем не детской.
«С обувью плохо было, ходить в школу было не в чем. И старшая сестра три года носила меня осенью и весной на своей спине, а зимой я валенки обувала» - вспоминает Карпунина Алевтина Николаевна.
Или вот другая история из той же семьи: «С войны все что-нибудь приносили, и мой папа принёс: две ложки, рулон бумаги и ножницы. С бумагой интересно получилось. Мама незадолго до возвращения отца ему на фронт писала, что Витя (старший сын) скоро пойдет в школу. И папа привез ему бумаги, налиновал ее и сшил тетрадок сыну, чтоб было на чем писать. И вот Витя из школы приносит записку от учительницы: «Михаил Иванович, если у вас осталась бумага, сделайте, пожалуйста, всем ученикам по тетрадочке». Папа просьбу выполнил. Еще у папы была сумка из противогаза. С этой сумкой Витя в школу и ходил».
Когда при советской власти церкви ликвидировали местным жителям разрешено было иконы забирать, маленький образы местные, среди которых несмотря на режим осталось много верующих, забрали, а большие иконы в дело пошли: «Я однажды парту школьную перевернула, а это икона большая оказалась» - вспоминает Тихонова.
В сезон навигации мимо храмового острова почти каждые десять минут проходят баржи с углем и деревом, огромные круизные пароходы, быстрые яхты, баркасы и прочие суда.
Но в июле-августе на Волго-Балте наступает черёд дноуглубительных работ. Тогда напротив острова на несколько дней останавливается земснаряд — неуклюжая плавучая стальная посудина с огромными ковшами, зубья которых скрежещут о каменистое дно, чтобы прочистить речной фарватер от ила и донных наносов. Эта речная посудина настолько большая, что напоминает гигантского кита.
Сначала стальные звуки кажутся невыносимыми для человеческого уха, но потом они незаметно вплетаются в общую крохинскую симфонию и растворяются в ней: гулко стучат топоры в волонтерском кампусе, тарахтит на всю Шексну мотор генератора, жужжат проходящие мимо катера и лодки, звонко вколачиваются сваи.
Мы называем эти стальные звуки Песнью Железных Китов — они тоже часть крохинской истории.
Папа-Дерево
На одном из крохинских мысов у самого края Белого озера, на разрушенном фундаменте когда-то крепкого краснокирпичного дома выросло раскидистое дерево. Выйти на него не так-то просто: нужно пробираться сквозь высокий камыш, петляя по чавкающему болоту.
Но вот камыш расступается, мох глушит шаги, — и перед нами Папа-Дерево.
Вокруг него всё буквально усыпано осколками домашней утвари. Можно найти и дверные петлицы, и замки, и кованые гвозди, и даже печные заслонки. А ещё множество разноцветных черепков: стеклянные, фарфоровые, глиняные, простые и узорчатые, яркие и тусклые. Когда-то все эти предметы, целые и исправные, служили своим хозяевам.
Вода при малейшем шторме выносит новые и новые осколки к подножию Папы-Дерева.
Этот удивительный закуток хранит в себе что-то важное, но пока не открывает все свои тайны. А мы продолжаем собирать по кусочкам память о затопленном городе в его корнях.
Песнь железных китов
В сезон навигации мимо храмового острова почти каждые десять минут проходят баржи с углем и деревом, огромные круизные пароходы, быстрые яхты, баркасы и прочие суда.
Но в июле-августе на Волго-Балте наступает черёд дноуглубительных работ. Тогда напротив острова на несколько дней останавливается земснаряд — неуклюжая плавучая стальная посудина с огромными ковшами, зубья которых скрежещут о каменистое дно, чтобы прочистить речной фарватер от ила и донных наносов. Эта речная посудина настолько большая, что напоминает гигантского кита.
Сначала стальные звуки кажутся невыносимыми для человеческого уха, но потом они незаметно вплетаются в общую крохинскую симфонию и растворяются в ней: гулко стучат топоры в волонтерском кампусе, тарахтит на всю Шексну мотор генератора, жужжат проходящие мимо катера и лодки, звонко вколачиваются сваи.
Мы называем эти стальные звуки Песнью Железных Китов — они тоже часть крохинской истории.
Песочный дракон
Благодаря поддержке «Фонда президентских грантов» нам удалось создать виртуальную фотовыставку, дополнить музейный архив артефактами и редкими архивными документами, взять новые интервью у переселенцев затопленных территорий и потомков строителей водных путей.
Мы провели серию интересных лекций с экспертами по истории гидростроительства и посмотрели на феномен затоплений, с точки зрения, инженерии, необходимой индустриализации, а также на особенности строительства водных каналов во времена ГУЛАГ.
А на этом видео мы рассказываем, как велась работа в рамках «Незатопленных историй» и как из этой работы родилися новый проект «Сказки Крохинских болот».
Показываем 20 созданных иллюстраций к сказкам и рассказываем про документальные истории, которые легли в основу сказок.
А также показываем зарисовки и эскизы, из которых родились картины с глубоким смыслом.
Мы рады тому, что проект оказался успешным: не только потому, что помог нам привлечь внимание широкой аудитории к важности сохранения наследия и исторической памяти, но и потому что стал родоначальником нового творческого ветка, подтверждая, что форматов для работы с трудными страницами нашего общего прошлого много.